Глава 5
ОБРАЗ

Сидящая на кровати девушка повернулась на стук:

— Да?

В приоткрытую дверь просунулась голова.

— Можно?

— Ты… Я тебя помню…

— Хе-хе… Привет.

В комнату вошла Морино Саори в коричневом пиджаке и с букетом цветов в руках.

— Я подумала вчера, когда мы приходили, что этой пустой комнате не помешали бы цветы… Но я не вижу вазы.

— Э-э…

— Кажется, сегодня тебе получше. Скучно, наверное, сидеть тут одной?

Юико смотрела на неё в растерянности.

— Ах да, я не представилась. Меня зовут Морино Саори. Парень, с которым мы вчера приходили, — Оги Такая.

— Оги Такая?..

— Он неприветливый, и от него часто люди шарахаются, но парень неплохой. И на вид ничего так, правда? Неординарный характер, рост метр семьдесят восемь, думаю, у него много тайных поклонниц. А тебе он как, Юико-сан?

На лице девушки было написано полное недоумение.

— А… Понятно. Ну ладно. Скажи тогда: удалось тебе что-то вспомнить?

— Ничего… — пробормотала Юико и печально опустила голову. Прямые чёрные волосы упали ей на щёки, красиво обрамляя точёное, как у куклы, лицо. Саори некоторое время наблюдала за ней, а потом бодро изрекла:

— Не вешай нос! Скоро вспомнишь, обязательно!

— Да… Скоро вспомню.

Юико улыбнулась — напускной улыбкой, которая совершенно очевидно давалась ей с трудом, и Саори оценила её стойкость. Юико изящно вскинула руки, принимая букет:

— Спасибо, Саори-сан. Я тебе никто, ты не обязана была это делать…

— Да не за что.

— Красивые… Вообще-то, мне было немного грустно. Как хорошо, что ты пришла… Мне не по себе, я никого здесь не знаю… Правда, как хорошо.

На лицо Саори набежала тень. Заметив это, Юико спросила:

— Что-то не так?

— А?.. Нет, я просто подумала, какие у тебя честные, ясные глаза…

— Да ну тебя… Чего это ты вдруг?..

— Так… Небольшой приступ отвращения к себе.

Сказать по правде, Саори пришла проведать больную вовсе не из бескорыстных побуждений. Её привела сюда оброненная Юзуру фраза: «Хочу ещё раз встретиться с той девушкой».

Услышав это краем уха, Саори просто не могла усидеть на месте. Юзуру хочет встретиться с девушкой, какой кошмар! Ситуация тем более серьёзная, что девушка — прекрасная незнакомка, потерявшая память. Саори на всех парах помчалась в больницу, чтобы принять упреждающие меры: свести Юико с Такаей и скрыть от неё существование Юзуру.

Таков был план. Конечно, Саори серьёзно заблуждалась на счёт Юзуру, ведь всё, что ему было нужно от Юико, — это информация о том, кто в него вселился. Но Саори этого не знала, поэтому приготовилась к войне, однако… Храбрая улыбка на лице девушки пошатнула все планы — да что там, не оставила от них камня на камне.

«Какая я гадкая…»

Юико, очевидно, сейчас не до мальчиков — она даже не помнит, кто она! Разумеется, ей грустно и страшно, разумеется, она искренне обрадуется всякому, кто придёт её навестить. Подумала ли об этом Саори, когда сюда шла?

«Я совсем не думаю о других, — устыдилась она. — Говорят, любовь слепа — как раз мой случай…»

…Поговорку она, конечно, интерпретировала не совсем верно.

«Точно, хватит думать о парнях, надо помочь Юико-сан! Сейчас время для женской солидарности, а не для любви».

Полная внезапной решимости, девушка стиснула кулаки:

— Всё будет хорошо, Юико-сан. Я с тобой. Не унывай.

— Ты… интересный человек.

— Да?..

Юико тихонько рассмеялась — так очаровательно, как у Саори никогда бы не получилось. Саори бросила взгляд за окно, пытаясь придумать, что делать дальше.

— Смотри, какое солнце, грех в такую погоду в доме сидеть.

Юико подняла на неё вопросительный взгляд.

— У тебя же ничего не болит? Давай отпросимся у врача, и я покажу тебе Мацумото, раз уж ты здесь.

— Правда?

— Судя по форме, ты не отсюда и сидя в больнице вряд ли что-то вспомнишь. Прогулка должна пойти на пользу.

Лицо Юико осветилось радостью.

— Хочу, хочу!

— А если врач не отпустит, мы убежим.

— Здорово! Мне это нравится!

— Значит, решено.

— Ура!

Девушки радостно ударили по рукам. Кажется, они нашли друг в друге родственные души.

Так они и проболтали о том о сём почти до шести часов вечера.

— Значит, до завтра.

— Спасибо, что пришла.

— Держись тут давай, ладно?

Саори вышла из комнаты. Проводив её взглядом и проследив за медленно закрывшейся дверью, Юико вдруг проронила:

— Косака, ты?

На раскрытом окне за её спиной качнулись от ветра занавески. На улице, под деревом гинко, стоял (интересно, как давно?) невысокий молодой человек в накинутом на плечи плаще. Его кожа была очень белой, почти прозрачной. Когда он снял тёмные очки, чтобы обратить свои обсидиановые глаза к окну, ничто больше не скрывало его леденящей душу красоты.

— Госпожа, — так обратился к девушке Косака Дандзёноскэ Масанобу.

Юико, чей взгляд стал острым, а лицо — холодным и отстранённым, словно маска, спросила:

— Что слышно от нашего господина?

Низкий голос будто принадлежал не ей, а кому-то другому.

— Господин… оказался заперт внутри вместилища.

— Что?! — Юико наградила Косаку яростным взглядом. — Как это произошло?!

— Кто-то помог носителю.

— Проклятье… — новость, казалось, её ошеломила. — Кто посмел?..

— Не могу знать. Не секрет, однако, что многие боятся возрождения нашего господина и вступления его в Усобицу Духов. Это мог быть кто угодно.

Косака заметил браслет, но больше ничего не успел сделать: Юзуру был слишком подозрителен.

— Ах… А что печать та, сильна?

— Нет. Браслет немного защищает, но запечатывающей силы в нём нет. Скорее всего, злоумышленник загипнотизировал носителя, чтобы тот сдерживал подселённого духа сам. Гипноз гипнозом, но тягаться с нашим господином мало кому по зубам. Способности этого носителя нельзя недооценивать.

— Верно, — Юико тонко усмехнулась. — Я видела его силу, она превосходит всяческие ожидания. Уж не знаю, как ты его выбирал, но сила нам пригодится. Вместилище должно быть сравнимо по мощи с нашим господином, иначе оно недостойно быть вместилищем… Вот и Маэндзуку мы не смогли бы разрушить, если бы не сила Юико. Но она мой потомок, и то, что она с нами, — в порядке вещей. Нарита Юзуру — твоя находка, и за неё я тебя хвалю. Славное вместилище ты отыскал, Косака Дандзё.

— Вы слишком добры.

— Наконец-то подошло наше время! Пусть господин получит власть и исправит мир, что пошёл по ложному пути!

— Да будет так, — откликнулся Косака чистым тенором.

— Кому ещё быть на вершине, как не господину? Рисунок Усобицы Духов изменится до неузнаваемости. Глупцы-генералы разбегутся в страхе перед нами. Мы покажем им, кто тут настоящий владыка.

— Воистину.

Юико посмотрела на Косаку долгим взглядом и тихо произнесла:

— Ты разбудил меня ото сна и привёл сюда. Благодарю.

— Невозможно вернуть к жизни князя Сингэна без вас, его законной жены… госпожа Сандзё-но-ката.

Девушка величаво вскинула голову:

— И то верно.

На губах Юико — нет, Сандзё — заиграла холодная, неприятная улыбка. Тень от оконной рамы упала на пол.

— Госпожа… Есть кое-что, о чём вы должны знать.

— Говори.

— Уэсуги зашевелились.

— Охотничьи псы Кэнсина? Призрачная Армия Уэсуги, или как там их… Но разве им не пришёл конец какое-то время назад?

— Выжившие вновь собрались с силами. Они саму Усобицу Духов хотят остановить, с ними иметь дело опаснее, чем с иными генералами.

— Если перерождённые Кэнсина вступили в игру, то они обязательно попытаются изгнать господина. Нельзя этого допустить, иначе всё будет потеряно.

Косака странно сверкнул глазами:

— Что прикажете?

— Уничтожим их, и дело с концом.

— Но они перерождённые…

Сандзё недовольно выгнула бровь:

— Да что они могут против господина! Не стоит и тревожиться об этом. В крайнем случае возьмёшь их на себя, таков твой долг вассала.

Косака промолчал.

— Сейчас важнее всего снять с господина путы, иначе дело с места не стронется. Приступай немедля.

— Слушаюсь, — на губах Косаки мелькнула улыбка, но Сандзё её не заметила.

— А ещё мне не даёт покоя один человек…

— Кто?

— Когда я в теле Юико приехала в эти края и впервые встретилась с Наритой Юзуру, вместилищем господина, — он был с ним. Я решила, что они друзья. Вчера он был здесь, чтобы увидеться с Юико, а девица, которая приходила сегодня, назвала его «Оги Такая».

— Оги Такая?
— Не могу его раскусить. Особой спиритической силой он вроде бы не владеет, но он видел пламя…

— Пламя? Что-то произошло?

— Моя оплошность. Увидев господина впервые за четыреста лет, я расчувствовалась. Юико улучила момент и начала отчаянно сопротивляться. Я быстро подавила её, но… Позор мне, воистину. Дрянная девчонка, кто бы мог подумать, что в ней столько силы… Я недооценивала её.

— Сильна, как и подобает вашему вместилищу…

— Ты прав, но… Ладно, загвоздка в этом юноше, Оги. Что-то не так с ним. Не думаю, что он один из нас, но он — кто-то. Не знаю кто. Не простой человек…

Косака заставил себя сохранять спокойствие.

«Оги Такая…»

Имя отпечаталось в уме. Он слышал его не впервые, но Сандзё ничего об этом говорить не собирался — наоборот, вздохнул с облегчением, когда понял, что ей неизвестно, кто он такой. Косака сделал вид, что сказанное для него — новость, и удержал маску безразличия на лице.

— Хорошо, я запомню ваши слова и буду начеку.

— Как быть с господином?

— У меня есть одна идея, но мне понадобится ваша помощь.

— Что ты задумал?

— Девушка, которая приходила, Саори… — Косака сверкнул глазами. — Я видел её этим утром с Наритой Юзуру. Вероятно, они знакомы. Сейчас носитель духа боится чужаков — любому из нас будет сложно к нему приблизиться, но он не станет опасаться тех, кого знает.

Сандзё тут же разгадала план:

— Ты предлагаешь использовать девицу?

— Именно так. Стоит снять браслет, и внушение даст трещину. Тогда наш господин, скорее всего, одержит над носителем верх и сбросит путы. Госпожа…

Сандзё поняла невысказанную просьбу. Её губы растянулись в усмешке.

— Очень хорошо.

Она потянулась к букету гвоздик в вазе у изголовья и взяла один цветок.

— Я сделаю это. Ты следи за духами-генералами. Если кто-то посмеет вмешаться или попробует навредить Юзуру — не колеблись.

Косака вскинул голову. Сандзё раздавила цветок в руке.

— Убей.

— Слушаюсь!

Подул ветер. Сад за окном заливало солнце, красное, как кровь.

А в это время то же закатное солнце золотило дорожку вдоль реки Нараи на западе Мацумото, по которой плечом к плечу шагали двое.

— Извините, что вам приходится ходить со мной по магазинам, — сказал Нарита Юзуру, на котором в это время дня была джинсовая рубашка, джинсы и кеды — обычная одежда обычного школьника. Он чувствовал себя виноватым и искренне просил прощения.

— Мне не сложно, — спокойно отозвался Наоэ Нобуцуна, тот самый человек, который надел на его руку защитный браслет. — Вдруг кто-то попытается отнять браслет — считайте, что я ваш телохранитель. Впрочем, «не переживайте» говорить не стану. Вы всё равно будете переживать.

Юзуру усмехнулся:

— Это точно.

В этот день, в два часа пополудни, Такая явился к Юзуру домой вместе с «незнакомцем в чёрном», Наоэ. Увидев их на пороге, Юзуру заморгал; тогда Такая сделал недовольное лицо и объяснил:

— Это мой… м-м… двоюродный брат. Его зовут… м-м… Наоэ Нобуцуна.

— Да ну… Что, правда?

Наоэ заново представился изумлённому до глубины души Юзуру:

— Простите, что напугал вчера. События развивались слишком быстро, и Такая, видимо, не успел поставить вас в известность…

Переводя взгляд с одного на другого, Юзуру спросил Такаю:

— Так это ты его позвал?

Тут Наоэ, видимо, ткнул его локтем, потому что Такая зашипел: «Больно! Дурак!», после чего нехотя ответил:

— Я волновался… В тебя вроде как дух вселился, а в Тотиги у нас… э-э… Что там у нас, а?

Наоэ схватился за лоб. Кажется, они это репетировали, но теперь ему пришлось взять инициативу в свои руки.

— Я из семьи буддистского священника, мы живём в Тотиги, у нас там свой храм школы Сингон. У меня у самого есть сертификат священнослужителя, и мы подумали, что я могу чем-нибудь помочь.

В этом месте рассказа не Юзуру, а Такая вытаращил глаза:

— Ты монах?!

— Я же говорил! Чем вы слушали?

— Не говорил! И вообще, у тебя голова не бритая!

— Я свободен от формальностей.

— Монахи должны брить головы!

— Это личное дело каждого!

Юзуру слушал их в немом изумлении. Такая никогда не упоминал, что среди его родни есть священники…

Потом Такая отправился домой, а Наоэ вызвался сопровождать Юзуру по его делам в качестве охраны. Теперь они шли по набережной вдоль бетонного ограждения, и Юзуру тихонько посмеивался.

— Что? Что-то не так?

— А?.. Нет, — спохватился Юзуру и пнул ногой камешек на дороге, чтобы скрыть смущение. Его развеселило воспоминание о недавней перепалке.

— Такая, он же вообще с людьми неприветливый. Невежливый, наглый, вспыльчивый, не следит за языком, с учителями круглый год ругается…

Наоэ выгнул бровь.

— Вечно на всех огрызается — я никогда не видел, чтобы он прикалывался со взрослым. А с вами он… прикалывался.

— Да?

— Да, так можно назвать ваши словесные игры. Это как собака: она, когда играет, не показывает клыки, — Юзуру бросил взгляд на речной поток, в котором плыли осколки закатного солнца. — Когда Такая показывает клыки — это страшно, даже мне. В голосе появляется угроза, и глаза у него становятся совершенно дикие… Но сегодня он как будто… расслаблялся. Приятно было смотреть.

— Расслаблялся? — в серьёзном взгляде Наоэ читался искренний вопрос. — Со мной?

— Ага.

Юзуру с задумчивым видом распахнул глаза.

— Не знаю, может, потому, что я единственный ребёнок в семье, мне всегда казалось, что двоюродные братья — это что-то вроде родных, только далеко, — он посмотрел себе под ноги и усмехнулся: — Вы с Такаей похожи.

Наоэ снова услышал то, чего совершенно не ожидал.

— Неужели?..

— Ага. Вчера, когда вы ушли и Такая пришёл, я ещё не знал, что вы родственники, но уже подумал: «Ого, они похожи».

— Почему?

— Дело не в характере, не во внешности, скорее в общей атмосфере. Хотя, если подумать, у вас абсолютно разные лица… — Юзуру склонил голову и рассмеялся: — Но вы похожи. Даже сейчас мне кажется, что это Такая идёт рядом со мной.

Его бесхитростный смех привёл Наоэ в замешательство. Разумеется, история про родственников была выдумкой от начала и до конца, нужной лишь затем, чтобы не вызывать у Юзуру лишних подозрений… Но вот он заявил об их сходстве.

Интересно, какой смысл проницательный Юзуру в действительности вкладывал в эти слова?

«Этот юноша…»

Возможно, он чувствовал в них обоих перерождённых? Конечно, о перерождённых ему было знать неоткуда, но он мог бессознательно отличать их от других. Если так, то природа наградила его настоящими способностями… что, в свою очередь, делало его слова о сходстве между Наоэ и Такаей непреложным доказательством того, что они — звери одной породы.

«Можно ли верить?..»

Можно ли полагаться на свои ощущения?

«А доказательства у тебя есть? Если ты утверждаешь, что я — Кагэтора, докажи!»

Вспомнив слова Такаи, Наоэ нахмурился.

«Возможно, я и сам не уверен…»

Ни разу до этого он не усомнился в своей способности различать Кагэтору в толпе. Каковы бы ни были обстоятельства, он знал, что не ошибётся. Когда Кагэтора считался пропавшим без вести, Наоэ боялся, но говорил себе, что страх пройдёт, стоит им снова встретиться, — и вот сейчас страх не проходит. Наоборот, становится сильнее.

В самом ли деле Такая — Кагэтора?

Неужели единственный способ узнать наверняка — это дождаться его пробуждения?

Наоэ желчно усмехнулся.

«Я предаюсь унынию…»

Возможно, потому, что нынешний противник слишком силён. И всё же…

— Наоэ-сан? — оклик Юзуру вернул его к действительности. Юноша смотрел на него снизу вверх.

— Да?

— Вы ведь знаете?

— Что?

— Кто в меня вселился. Правда ли, что это…

Наоэ остановился и посмотрел на Юзуру в упор. Тот, должно быть, что-то прочёл в его взгляде.

— Вот как… — сказал Юзуру и рассмеялся: — То есть, возможно, правда. Но, раз вы здесь, всё будет хорошо, да?

— Юзуру-сан…

— Да, всё будет хорошо. Я в вас верю.

«Удивительный юноша…»

Его естественные жесты и слова расслабляли, успокаивали сердце. В самом деле, очаровательный юноша, и, если Такая — правда Кагэтора… Возможно, само провидение послало его этой измученной душе.

«Его, а не меня».

— Пожалуйста, будьте рядом с ним, — проговорил Наоэ мягко. Юзуру поднял на него вопросительный взгляд.

— Я буду рядом с вами, а вы — будьте с ним.

Какое-то время Юзуру изучал его, словно какую-то загадку, а потом кивнул с улыбкой, ослепительной, как закат:

— Хорошо.

Наоэ попытался мысленно нарисовать в закатном небе милый его сердцу образ Кагэторы. Не успел он представить и нескольких черт, как всё оказалось стёрто громким шумом проехавшей мимо машины. Вернувшись к действительности, Наоэ вдруг подумал: а какой из образов Кагэторы он пытался воспроизвести?

…В глазах, он точно знал, были обида и укор.